К выходу в эфир готовится новый украинский сериал «Останній Москаль»

03.04.2015
На украинских телеэкранах скоро выйдет сериал от телекомпании 1+1, повествующий о приключениях москвича на просторах Закарпатья.

У Московского Театра на Таганке новый директор – известная актриса

01.04.2015
Ирина Апексимова стала преемницей известного театрального деятеля России Владимира Флейшера, возглавив Московский Театр на Таганке.

«Оппозиционный блок» саботирует введение запрета на российские сериалы

30.03.2015
Депутаты Верховной Рады, голосовавшие за введение закона о запрете некоторых российских сериалов, обозвали членов «Оппозиционного блока» "издевателями" над украинским народом.
Чехлы на диван и кресла подходят на мягкую мебель любой конфигурации!

Простуженный Гамлет

6 октября 1998 г.

10 октября Петер Штайн дает премьеру «Гамлета». О последних репетициях «Московским новостям» рассказывает Александр Феклистов, который в этом спектакле играет роль дяди и отчима датского принца — Клавдия.

— Ставил ли Штайн Шекспира раньше?

— Ставил, по-моему, в Зальцбурге «Антония и Клеопатру». По образованию Штайн филолог. В Англии он читает лекции о Шекспире... Но ставит там Чехова.

— А вы сами играли Шекспира?

— Одна из моих первых ролей (я тогда был в 9-м классе) — Ромео в театре Спесивцева. Но от нескольких Гамлетов отказался, когда приглашали на замену: не люблю встраиваться в уже отлаженный механизм.

— Ваши герои, как правило, интеллектуально-нервозны: Арбенин, Башмачкин. Как вам приходится с Клавдием, которого Гамлет называет «плотным сгустком мяса»?

— Увы, трудно. У меня, правда, был похожий тип. В известной постановке «Эмигрантов» Мрожека. Тот был, что называется, «рабочим быдлом», из которого социалистическое болото вытягивает все человеческое.

— Вы слышали, вероятно, об идее Шипулинского-Гилилова, что пьесы Шекспира писал на самом деле гениальный поэт лорд Рэтленд, устроив одну из величайших литературных мистификаций. Вам не мешает этот возможный подлог?

— Теорию эту я, конечно, знаю. И звучит она, по-моему, вполне убедительно. Но мне как актеру она ничего не дает и не отнимает. Шекспир был всегда фигурой абсолютно мифологической. Шекспир — это Шекспир. Кто бы ни прятался за этим именем.

— Сейчас принято, мягко говоря, редактировать текст оригинала. Какой «Гамлет» звучит у вас?

— Если ставить «Гамлета» без сокращений, он будет идти семь часов. Мы играем три часа с одним перерывом. Сокращения — да, но деформация — ни в коем случае. Современник Шекспира воспринимал текст как таковой. Недаром говорится: читать монолог. Сейчас актер должен как бы «оправдать» тот же монолог, сыграть его. Мы работаем с переводом Морозова, и Штайн не ленится толковать нам, как он понимает буквально каждую фразу.

— Значит, текст не осовременен?

— Ни в коем случае. Хотя спектакль мы делаем для современного зрителя: в костюмах нашего времени, без декораций. Друзья Гамлета играют на гитарах, он сам — на саксофоне.

— Вы носите корону на сцене?

— Нет, но иногда в качестве знака накидываю королевскую мантию.

— Штайн — режиссер-монументалист. Его прошлая постановка в России «Орестея» Эсхила шла в большом зале Театра Российской армии. На какую сцену он рассчитывает сейчас?

— На ту же. Предполагается, что примерно 650 зрителей усядутся в каре прямо на огромной сцене.

— Когда репетиции начались, газеты обошло высказывание Штайна, что у него нет концепции спектакля. Она появилась?

— Петер Штайн называет себя «репетиционной машиной». Он может 7 — 8 часов репетировать сцену, а на другой день все поменять. Очень важны последние десять репетиций. Это рывок, реальное рождение спектакля. У меня чудесные партнеры — Михаил Филиппов, Женя Миронов, Ирина Купченко, есть, кстати, три моих ученика. Вообще Петер Штайн говорит: я здесь ради актеров.

— Русские актеры для него особенные?

— Отчасти. Штайн как-то сказал: русскому артисту проще заплакать.

— Может быть, это потому, что у него самого жизнь другая?

— Жизнь и у западного актера нелегкая. Просто у нас теснее эмоциональная связь со словом.

— Как вам кажется, Штайну нравится Россия?

— Во всяком случае, она ему очень интересна. С 1975 года он часто бывает здесь и говорит, что у нас стало гораздо чище.

— Его что-нибудь поражает в русском характере?

— То, что мы говорим «гениально» о самых обыкновенных вещах.

— Он собирается еще у нас что-нибудь ставить?

— Боюсь, что нет. Слишком много бытовых неувязок: с деньгами, залом для репетиций, там сейчас так холодно, что мы все простужены.

— Так что надо спешить на премьеру? Штайн может не повториться?

— Спешить теперь, увы, приходится всегда.

Газета «Московские новости»

Ольга Дунаевская